— Саша… — попыталась вразумить её Катя, но девчонка, вскочив, заставила её встать, и вытолкала вон.

Плакать ей не хотелось, теперь Сашку глодала злость. Как Илья мог так с ней обойтись?! Говорил, что любит, да каких только красивых слов она от него не слышала!

И тут грянул рок, и Алекса, мстительно прищурившись, холодно буркнула:

— Да?

— Сашуль, привет, маленькая. Мы можем… — начал мужчина, но она не дала ему договорить.

— Нет! И не звони мне больше, понял? Никогда не звони, забудь обо мне!

Швырнув злополучный мобильник на пол, где он с грохотом ударился о ножку стола, девушка снова рухнула лицом в подушку…

***

Она бы лежала так вечно, если бы в дверь коротко, но настойчиво не стукнули. И тот, кто нарушил её уединение, бесцеремонно вошёл в спальню, едва она успела приподняться.

Шагнув к ней, Илья сел рядом, и на Сашу пахнуло запахом дыма.

— Я не разрешала сюда вламываться!

— Я и не спрашивал позволения. В чём дело? В чём я виноват?

— А ты не знаешь? — зло бурлило в ней через край и справиться с этим девушке было трудно.

Ей мучительно хотелось, чтобы Илья обнял её и развеял все сомнения, но, едва мужчина притянул её к себе, она вскочила, отпихнув его.

— Не трогай меня! Зачем ты пришёл? Я не хочу тебя видеть!

Алекса отошла к окну и отвернулась, всем видом выражая враждебность. Слышала, как поднялся Терлецкий, но не обернулась, продолжая невидящим взором сверлить двор.

На крыше видневшейся за воротами машины сверкало солнце, оно лизало стёкла и скрадывало тени. Сашке вдруг стало одиноко и тоскливо.

— Дело в нём, да? В Богдане? Он нравится тебе? Скажи мне правду! — сквозь зубы спросил Илья.

Она зло усмехнулась.

— При чём здесь Богдан? Не надо его впутывать! Да он намного лучше тебя, хотя бы не скрывает, что я ему нравлюсь, и не клянется в любви всем подряд!

Сашка тотчас пожалела о сказанном, но было поздно. Уловив, как изменился взгляд Ильи, а глаза его превратились в лёд, она сделала к нему движение. Он отступил.

— Ок, не вижу смысла в дальнейшем споре, я тебя услышал. На будущее, Саша, прежде чем обвинять других во лжи, научись сама говорить правду.

— Илья, подожди! — спохватилась девушка, но он уже вышел, и Сандра остановилась у двери, до боли вцепившись в колоду онемевшими пальцами.

Внутри разливался холод, сердце болезненными толчками разрывало грудь. Вот чем обернулось её вранье, и его недомолвки. Она потеряла близкого друга. Однако, девушка не шелохнулась, когда послышался приглушенный визг покрышек за окном, она оцепенела, не в силах даже ни о чём думать…

Глава 11

Дозвониться Ольге удалось лишь в полдень, и Илья резко спросил, как Настенька. Наверное, она поняла, что он зол, и не стала с ним препираться, укоряя в хамстве, а сухо сказала, что дочка спит.

— Операция назначена на пятницу. Ты навестишь нас сегодня?

— Я постараюсь. У меня есть одно дельце. — на тон ниже обещал мужчина.

— Илюша, я хочу, чтобы Настя знала правду. У неё есть только мы и младшая сестра. Пожалуйста, приезжай.

— Дай мне пару часов. Я обязательно приеду.

Отключив телефон, Терлецкий быстро взбежал по лестнице, взобрался на чердак и осмотрелся. Этот монолитный пятиэтажный дом был надёжно спрятан новостройкой, и с чердачного окна открывался отличный обзор.

Банкир уходил обедать ровно в половине первого, и у киллера было в запасе ещё двенадцать минут. Бросив куртку на грязный пол, Илья достал из скрипичного футляра винтовку, установил так, чтобы в прицел попадало крыльцо банка и улёгся, глядя в окошечко оптики.

Плевать ему, что скоро он перешагнёт запретную черту, жизнь вообще штука сволочная. Если любимая девушка способна предать, а лучший друг запросто рушит многолетние братские узы, значит, ему больше нечего терять.

Он не чувствовал холода, пробирающего сквозь ткань спортивного костюма, не слышал шума улицы, эти стремительно бегущие секунды были порталом между прошлым и будущим. Мысли метались, воспоминания жгли душу не хуже раскалённой лавы.

Однажды, когда им с Богданом было лет по двенадцать, они дали клятву всегда быть вместе и не сдавать друг друга, что бы кто из них не натворил.

Данька приволок спички и, глядя в глаза Илье, медленно прижал горящий серный комочек к коже на его ладони.

— Это частичка ада, и, если кто из нас двоих когда-нибудь предаст другого, гореть ему в огне вечно!

Было невыносимо больно, ожог черным пятном замарал кожу, но Илья не жаловался и даже не закричал.

— И пусть тот, кто предаст, помнит об адском пламени, держа в руках его частичку. — закончил он, так же прижигая ладонь Богдана.

И вот теперь происходило что-то непонятное. Между ними встала девушка, которую они оба любили, но предатель Данька не горел в адском огне, этот чёртов огонь изнутри сжирал его сердце…

Встрепенувшись, Илья снова приложился глазом к оптике, и в сознании щёлкнула мимолетная фраза, брошенная тогда Сашей.

«— Это мой папа…»

Ощутив прилив жара к щекам, он навёл прицел на появившегося из дверей банка статного кавказца. Черты лица, улыбка, манера морщить нос, всё это ясно напомнило Терлецкому Сашку, и он зажмурился. Время утекало, Джамалов спускался к парковке, нельзя было терять ни секунды.

— Чёрт побери… Этого не может быть…

Палец потянул за курок, на лбу снайпера выступила испарина, а в горле пересохло. Банкир взялся за ручку дверцы джипа, и Илья стиснул зубы.

А потом, перекатившись на спину, уставился вверх, на кружащиеся в воздухе пылинки. Сердце бешеными скачками колотилось в грудной клетке, дышать было больно. Момент упущен, он не выполнил заказ, хотя в эти минуты испытывал лишь неподдающийся разуму страх. Давид Джамалов, ну конечно, это отец Саши и жених Кэт, и сегодня, похоже, этот человек родился заново.

А вот у него самого будут огромные проблемы.

* * *

Увидев входящую с Анькой в спортзал Сашку, Богдан удивлённо проводил её взглядом, но она лишь мимолетно глянула на него. Пожалуй, он уже привык, что на его уроки она не ходит, и, как бы не кипел в нём гнев, не мог ставить ей прогулы. И вдруг, спустя несколько месяцев, такая неожиданность!

Когда прозвенел звонок, Пронина обернулась у дверей, дожидаясь подругу, но Алекса не спешила. Дав рыжей знак уходить, она подбежала к ней, и, вытолкав в коридор, провернула ключ. Соколовский (впервые) растерялся, глядя на неё и машинально подбрасывая волейбольный мяч рукой.

— Что это за фокусы, Соснина?

— У Вас ведь больше нет занятий, и у меня последнее было. Хочу исправить все неуды. — заявила девушка, и встала посреди зала, вызывающе взирая на него.

На ней были чёрные лосины и майка, облегающая грудь так тесно, что у Богдана загорелось где-то в паху. А девчонка, будто нарочно, продолжала сверлить его взглядом, разглядывая сверху до низу.

— Свободна, нет у тебя никаких неудов! — рявкнул мужчина, и, отбросив мяч к стене, направился к выходу.

Сашка оказалась проворнее, выдернула ключ и сунула в карман лосин.

— Скоро конец года, мне нужен чистый аттестат! Вы должны дать мне шанс догнать всё, что я прогуляла!

— Чёрт с тобой! Иди сюда.

Сев на лавку, Богдан насмешливо кивнул на сложенные маты, и Сашка приволокла один матрас, бросив прямо перед ним. Что за игру затеяла девушка, Даня не знал, но решил ей подыграть. Однако, как вскоре выяснилось, себя он переоценил, ибо спокойствия его хватило ровно до того момента, когда Алекса изображала мостик.

Знакомое жгучее желание накрыло Соколовского так стремительно, что он едва не застонал, ощущая невыносимый дискомфорт в том месте, каким, по мнению женщин, думают все мужчины. Взгляд его скользнул по её фигурке, зацепил плотно натянувшую на груди майку и стройные ноги.

— Хватит. Считай, всё сдала. Свободна. — хрипло произнёс Богдан, резко поднявшись со скамьи и обходя сидящую на полу Сашку.

— Дверь заперта. — напомнила Саша, и встала, привалившись спиной к створкам.